ГКУ "РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ДОМ НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА имени ЗАСЛУЖЕННОГО АРТИСТА РФ К.А. ЕВЛОЕВОЙ"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ

Версия для слабовидящих

Грани прекрасного творчества


Одна из первых выпускниц-ингушек Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. Ася Абдурзакова — заслуженный работник культуры РИ, заслуженный деятель искусств РИ. Ныне художественный руководитель республиканского Дома народного творчества. Российским историческим обществом награждена медалью «Патриот России». Мать двух взрослых дочерей.

— Ася, неужели Ваши родители добровольно отпустили Вас и сестру поступать в театральный вуз? Дело-то происходило в начале 70-х...?

— Представьте себе. В 1973-м году Министерство культуры ЧИАССР дало объявление о том, что набирается чечено-ингушская студия для поступления в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Мы с моей сестрой-близняшкой Гулей решили попробовать свои силы. Нас было несколько человек, и все это происходило на сцене Сунженского районного Дома культуры. Мы показали все, что подготовили для предварительного отбора. Туда входили танец и вокал, поэзия и проза. Нам объявили, что от Сунженского района мы прошли. Окрыленные первым успехом, с дрожащими коленками приехали домой.

— Это было для папы с мамой сюрпризом или они знали о вашей затее?

— И да, и нет. В какой-то степени они знали о наших планах, но не до конца. Они не знали главного – того, что мы пробуемся именно в театральный. Но лояльность папы в отношении нашей цели имела свою историю. Дело в том, что отец с юных лет был просто влюблен в Ленинград. Наверное, то, что он согласился с нашим выбором будущей профессии напрямую было связано с его несбывшейся мечтой.

— Что было потом?

— Отец спросил, что нам предстоит дальше? Я ему объяснила, что дальше нужно ехать в Грозный и пройти еще три тура. Надо учитывать какое это было время. Жесткие каноны воспитания. Но любовь отца к этому величественному городу пересилила все. В последующем, когда мы приезжали домой после сдачи сессии, папа подробно расспрашивал нас о жизни нашей и наших сокурсников, о жизни города и жителей этого города. Он спрашивал о здоровье наших педагогов, а это были известные люди в мире кино и театра – Василий Меркурьев и Ирина Мейерхольд. Хотел знать их гастрольный график. Отца интересовало буквально все. Это длилось бы бесконечно, но вмешивалась мама: «Наговоритесь еще. Девочки устали с дороги. Дай им отдохнуть, поесть…»

— Вы оправдали доверие ваших родителей — закончили вуз с одной четверкой, а Ваша сестра — на красный диплом.

— Да, Гуля была именным стипендиатом, а я на повышенной стипендии. Папа гордился нами. С такой любовью смотрел на диплом дочери, поглаживал его: «Ну вот, один красный диплом в семье Магомеда Костоева уже есть…»

— А два красных диплома не могло получиться?

— Вы знаете, я, может, и претендовала на него, но в деканате мне культурно так, с долей юмора, сообщили: «Ася, извините, но два красных диплома почти в одни руки» мы дать не можем. Я, конечно, поплакала немного. Было обидно. Но это все равно была наша общая с сестрой победа.

— Вы с сестрой недолго работали в театре им. Х.Нурадилова в Грозном. И это несмотря на то, что были задействованы практически во всех постановках театра?

— Режиссер Руслан Хакишев сразу же ввел нас во взрослый состав труппы, где уже работали наши известные артисты: Дагун Омаев, Магомед-Гирей Хадзиев, Неля Хаджиева, Зулай Багалова и сестры Исаевы. Это были профессионалы высочайшего класса.

— Но, насколько я знаю, вы попали туда не в самые его лучшие времена..?

— О, да… Это был период деления театрального коллектива на чеченскую и ингушскую труппы… Но, знаете, любая национальная студия проходит через подобные испытания. Процесс был долгий и болезненный. А мы с Гулей не из той категории, чтобы стоять у стенки и чего-то ждать. Нам хотелось двигаться вперед, что-то делать. Тянуло к танцам. Увидели объявление, что

госансамбль танца «Вайнах» проводит кастинг. Нас приняли сразу. С нами работали отличные хореографы и преподаватели, профессионалы своего дела.

— Ваш путь был тернист и в этом коллективе…

— Да. Если кому-то другому что-то и прощалось, то ингушкам никакие проколы, просчеты не прощались. Трудности были только с балетмейстером, почему-то он нас невзлюбил с самого начала. А вот коллектив нас поддерживал, помогал… И потом, там практически не было танцоров с высшим театральным образованием. А кадрами тогда дорожили. Это сегодня выпускник престижного вуза может работать дворником, а в те времена образование что-то да значило…

— Вы в Министерстве культуры с первых лет образования республики. В каком отрезке времени вам было комфортнее работать?

— Если брать 1997-98 годы, то, на мой взгляд, это был своеобразный период «эпохи возрождения». Все было новое, мы были молоды. Все познавалось на ходу, впитывалось, совершенствовалось. И все время — движение вперед. Это великое счастье, когда творческий человек получает удовольствие от своей работы и приносит радость людям.

— Сегодня не так?

— А вы разве не чувствуете..? В какой-то момент мы упустили из вида большую часть молодежи. Они оказались предоставлены сами себе. И если мы сегодня наших детей не вернем в это пространство, где есть прекрасные ингушские традиции, великолепные танцы, интересные обряды, язык, то есть всё то, чем жив любой народ, мы с вами просто растворимся и уйдем в небытие. Исчезнет народ с богатейшей историей…

— Ваша сестра ушла из жизни в 2003 году… На фотографиях в молодости Вы с ней поразительно похожи. Признайтесь, во время учебы пользовались внешним сходством?

— Ну, было бы просто неприлично, если бы мы этим не воспользовались (смеется). Хотя, честно говоря, делали это иногда просто из хулиганства, а иногда, чтобы проверить себя – сумеем или нет убедительно сыграть эту роль. Мы ведь актрисы. Но это продолжалось недолго. Пока нас не «заложили» свои же однокурсники. Преподаватели им не поверили, значит, мы хорошо сыграли! На этом эксперименты прекратились. В них не было особой необходимости — мы с Гулей хорошо учились.

— Внешне были похожи, а внутренне?

— Близнецы бывают похожими только снаружи. А внутри они, конечно, разные. Один в этой паре всегда бывает ведомым. Гуля была намного мягче. Если дать музыкальное определение, то получается, что Гуля была минорной, а я — мажорной. Но мы с ней одинаково безумно любили детей и свою профессию. В Культурно-досуговом центре в Малгобеке, где долгие годы работала Гуля, ее любили и дети, и простые малгобекчане, для которых она с такой самоотдачей работала. Когда она болела, нас сильно поддержали и в Министерстве культуры, и ее коллеги из КДЦ. Я им всем так благодарна, даже спустя много лет..

— У Вас две дочери. Чем они занимаются?

— Старшая закончила Балтийский государственный военно-механический университет им. Д.Ф.Устинова. Гуманитарный факультет, специальность «Политология и дипломатия. Международные коммуникации». Сегодня работает в Италии. Вторая дочь через четверть века после нас с сестрой окончила тот же театральный вуз — Академию театрального искусства в Санкт-Петербурге, защитилась на «отлично». Она менеджер исполнительских искусств. Долго и безуспешно искала работу в республике. Потом тоже вслед за сестрой уехала за границу.

— О чем Вы думаете, оставаясь одна?

— Я стараюсь не оставаться надолго в тишине. Меня тяготит безделье. Самое большее, вечером могу, не вникая, полчасика послушать телевизор.., а потом я начинаю планировать свою работу на завтра, звонить по телефону, уточнять детали предстоящих мероприятий. Мне приходится часто обращаться за помощью в библиотеки и в Сунже, и в Назрани. И я бесконечно благодарна нашим библиотекарям. Это беззаветно преданные своему делу девочки, готовые помочь в любое время суток.

— Ася, за двадцать лет работы в культуре Вам не раз приходилось сталкиваться с бескультурьем в этой области. Чаще от руководства. Но Вы не помните зла…

  — Как и у всякого творческого человека, у меня в жизни были взлеты и падения. Были и обидные недоразумения, непонимание. Но мной всегда двигало желание учиться, работать. И потом, я должна была одна поднимать двоих детей. Поэтому, я не могла себе позволить такую роскошь, как хлопнуть дверью перед носом очередного начальника-самодура и уйти. Молча выслушивала. Потом долго думала над сказанным. Почти всегда винила себя. А с другой стороны, в своей работе я никогда не халтурила, не перекладывала ее на других. Возникал вопрос «а в чем моя вина?». И все же, я всегда желала добра своим недругам. И оставляла все на их совести.

— Что помогает так относиться к людям?

 

—  Нас так мама учила. Никогда не отвечать злом на зло. На хамство, обиду и подлость не отвечать тем же. Мама всегда говорила: «Отойди в сторону, и будешь ценнее…» И потом, ведь были и другие люди. Добрые, порядочные, интеллигентные. В общении с этими людьми я находила успокоение и полностью отдавалась работе.


Ната Ужахова 

 Газета "Сердало", № 189

 

10:26
Решаем вместе
Есть предложения и замечания по поводу нашей работы? Напишите — решим!